Опыт работы в крупном музее 12 лет,
из них 6 лет — хранитель. Создаю тексты об искусстве, консультирую художников, сотрудничаю с галереями. Автор и ведущая арт-клуба "Ласточка".
Окончила факультет теории и истории искусств Санкт-Петербургской Академии Художеств (СПбГАИЖСА им. И.Е. Репина). В настоящее время работаю над кандидатской диссертацией.
Санкт-Петербург
Сергей Судаков.
Галерея L.E. Gallery,
Санкт-Петербург
Приглашаю вас на новые встречи клуба! Мы с вами вдумчиво поговорим об искусстве — вам будет интересно послушать, а мне интересно поделиться.
Писать тексты о художниках — для выставки или в каталог. Корректировать портфолио, artist statement, текст для подачи проекта на грант/конкурс. Читать лекции и выступать спикером.
Сергей Судаков.
Галерея Открытый клуб,
Москва
Санкт-Петербург
о современном искусстве
Николай Владимиров — современный художник, который выступает в жанре танцевального перформанса, соединенного с живописью. Звучит как что-то футуристическое, как новый вид медиа в мире художественных практик. И ощущения Вас не подводят. Николай называет свой жанр — «брейкинг-живопись». Термин объемно раскрывает суть — соединение танца и искусства. Это два «слона», на которых зиждется мироощущение художника.
Еще одно важное направление в творчестве Николая Владимирова — перьевая графика «никусизм». Он сам придумал это название, которое, как можно заметить, содержит в себе первый слог имени Николая и «–изм», привычный суффикс, образующий названия стилей в современном искусстве.
Художник Николай Владимиров творит настоящий момент. Каждая его работа, созданная как брейкинг-живопись, отражает «сейчас» и называется временем и датой, когда она появилась на свет («19.57 29.03.2024», 2024). Авторское название перформансов — «Сейчас навсегда».
28 марта 2024 года Николай открывал своим выступлением московскую ярмарку искусства Art Russia. Вот, как происходило таинство перформанса:
Николай на мгновение замирает, прекратив всякое внешнее движение, сосредотачивается, а потом… Едва уловимый жест руки мастера и на раскатанном белом холсте появляется первая линия. Николай улыбается, ловит ритм музыки (всё происходит под аккомпанемент фортепиано) и буквально «воспаряя» в танце над плоскостью холста, наносит краски, одну за другой. Важное значение имеет одежда, которую художник использует во время перформансов — это белые кеды, штаны и футболка. По мере продвижения работы, одежда, как и холст, покрывается цветными линиями и узором пятен. Характер танца предполагает нанесение красок всем телом — искусство во все стороны! Особенно хороши пост-перформативные кеды. Николай хранит целую коллекцию пар, которыми «топтался» по холстам.
Линия — живой и очень важный элемент живописи Николая. По его словам, линия в искусстве подобна линиям на ладонях, уникальным и определяющим судьбу человека. Танец — это путь, который оставляет отпечаток в пространстве в виде линии витиеватой конфигурации. Так, холсты «Сейчас навсегда» навсегда сохраняют память о движениях танца, — метафорическом пути, пройденном художником в момент творения.
Идея синтезировать танец и искусство родилась из интуитивного желания художника не разделять эти виды деятельности, а выбрать их обе. Первые опыты брейкинг-живописи Николай предпринял в 2019 году, в рамках Тавриды Арт. Тогда выступление состоялось под барабанные ритмы, что дало понимание, — музыка — это энергия, которая также участвует в процессе создания холста.
Современному художнику — современный танец. Николай много лет занимается брейк-дансом. Вопреки буквальному значению, «ломаный» танец, в исполнении Николая, он очень органично сочетается с пространством и выстраивается в непрерывную линию движений. В основе своей они угловаты, но сменяются в плавном ритме, будто бы в местах стыка появляются невидимые, очень подвижные «шарниры».
Ранние работы Николая — это графика, выполненная в духе дудлинга. Дудлинг (англ. — «каракули») — это форма искусства, подразумевающая бессознательное рисование линий во время параллельного занятия чем-либо. Причем, у Николая эти линии — острые по характеру, места пересечений также, как правило, образуют острые углы. В финале линии превращаются в сложно организованную линейную структуру, которая, тем не менее, содержит отголоски образов. Чаще всего это профили людей или фигура человека, которые могут быть как более абстрактными, так и вполне фигуративными («Рождение», 2015; «Детство», 2019). Спиралевидно закрученные мотивы присутствуют в работах начала 2010-х («Неопределенность», 2013), а затем трансформируются в определенные сферы. «Восходящая» (2019) — тройной «портрет» Солнца из мира никусизма. Эта работа метафорически описывает вхождение человека в большой мир.
В какой-то момент в монохромном мире никусизма появляется цвет (Странник, 2020). Это Красная линия, которая, затем станет мостиком к многоцветной «брейкинг-живописи» (Красная, 2023). В работах последних лет Линия занимает центральную часть холста, она подобна оси, на которую «нанизывается» вся композиция картины. Также, сейчас Николай соединяет графику и живопись, вмотируя «окошки» никусизма в вибрирующее цветовое полотно: «Два меня» (2021), «Мимолетность жизни» (2024) и «(Не)аллегория мечты» (2022).
Николай работает как в студии, так и на публике. Мастерски воздействуя на зрителей магией танца, весь сеанс «брейкинг-живописи» Николай фокусирует их внимание на себе и, частично, переносит этот общий настрой на холст. По словам художника, ему важен процесс создания, важно выразить свои чувства и восприятие момента «сейчас». Все вместе — и есть непрерывная линия Николая Владимирова.
Николай Владимиров — современный художник, который выступает в жанре танцевального перформанса, соединенного с живописью. Звучит как что-то футуристическое, как новый вид медиа в мире художественных практик. И ощущения Вас не подводят. Николай называет свой жанр — «брейкинг-живопись». Термин объемно раскрывает суть — соединение танца и искусства. Это два «слона», на которых зиждется мироощущение художника.
Еще одно важное направление в творчестве Николая Владимирова — перьевая графика «никусизм». Он сам придумал это название, которое, как можно заметить, содержит в себе первый слог имени Николая и «–изм», привычный суффикс, образующий названия стилей в современном искусстве.
Художник Николай Владимиров творит настоящий момент. Каждая его работа, созданная как брейкинг-живопись, отражает «сейчас» и называется временем и датой, когда она появилась на свет («19.57 29.03.2024», 2024). Авторское название перформансов — «Сейчас навсегда».
28 марта 2024 года Николай открывал своим выступлением московскую ярмарку искусства Art Russia. Вот, как происходило таинство перформанса:
Николай на мгновение замирает, прекратив всякое внешнее движение, сосредотачивается, а потом… Едва уловимый жест руки мастера и на раскатанном белом холсте появляется первая линия. Николай улыбается, ловит ритм музыки (всё происходит под аккомпанемент фортепиано) и буквально «воспаряя» в танце над плоскостью холста, наносит краски, одну за другой. Важное значение имеет одежда, которую художник использует во время перформансов — это белые кеды, штаны и футболка. По мере продвижения работы, одежда, как и холст, покрывается цветными линиями и узором пятен. Характер танца предполагает нанесение красок всем телом — искусство во все стороны! Особенно хороши пост-перформативные кеды. Николай хранит целую коллекцию пар, которыми «топтался» по холстам.
Линия — живой и очень важный элемент живописи Николая. По его словам, линия в искусстве подобна линиям на ладонях, уникальным и определяющим судьбу человека. Танец — это путь, который оставляет отпечаток в пространстве в виде линии витиеватой конфигурации. Так, холсты «Сейчас навсегда» навсегда сохраняют память о движениях танца, — метафорическом пути, пройденном художником в момент творения.
Идея синтезировать танец и искусство родилась из интуитивного желания художника не разделять эти виды деятельности, а выбрать их обе. Первые опыты брейкинг-живописи Николай предпринял в 2019 году, в рамках Тавриды Арт. Тогда выступление состоялось под барабанные ритмы, что дало понимание, — музыка — это энергия, которая также участвует в процессе создания холста.
Современному художнику — современный танец. Николай много лет занимается брейк-дансом. Вопреки буквальному значению, «ломаный» танец, в исполнении Николая, он очень органично сочетается с пространством и выстраивается в непрерывную линию движений. В основе своей они угловаты, но сменяются в плавном ритме, будто бы в местах стыка появляются невидимые, очень подвижные «шарниры».
Ранние работы Николая — это графика, выполненная в духе дудлинга. Дудлинг (англ. — «каракули») — это форма искусства, подразумевающая бессознательное рисование линий во время параллельного занятия чем-либо. Причем, у Николая эти линии — острые по характеру, места пересечений также, как правило, образуют острые углы. В финале линии превращаются в сложно организованную линейную структуру, которая, тем не менее, содержит отголоски образов. Чаще всего это профили людей или фигура человека, которые могут быть как более абстрактными, так и вполне фигуративными («Рождение», 2015; «Детство», 2019). Спиралевидно закрученные мотивы присутствуют в работах начала 2010-х («Неопределенность», 2013), а затем трансформируются в определенные сферы. «Восходящая» (2019) — тройной «портрет» Солнца из мира никусизма. Эта работа метафорически описывает вхождение человека в большой мир.
В какой-то момент в монохромном мире никусизма появляется цвет (Странник, 2020). Это Красная линия, которая, затем станет мостиком к многоцветной «брейкинг-живописи» (Красная, 2023). В работах последних лет Линия занимает центральную часть холста, она подобна оси, на которую «нанизывается» вся композиция картины. Также, сейчас Николай соединяет графику и живопись, вмотируя «окошки» никусизма в вибрирующее цветовое полотно: «Два меня» (2021), «Мимолетность жизни» (2024) и «(Не)аллегория мечты» (2022).
Николай работает как в студии, так и на публике. Мастерски воздействуя на зрителей магией танца, весь сеанс «брейкинг-живописи» Николай фокусирует их внимание на себе и, частично, переносит этот общий настрой на холст. По словам художника, ему важен процесс создания, важно выразить свои чувства и восприятие момента «сейчас». Все вместе — и есть непрерывная линия Николая Владимирова.
Николай Владимиров
«Непрерывная линия»
Скульптор Сергей Судаков создает работы из серии «Воображаемое» как размышления о состояниях. Произведения сочетают в себе два состояния материи: с одной стороны, это проявленная часть (фигуративная), а с другой — ещё не проявленная в форме (кубический объем). Так, через метафору, художник доносит до зрителя мысль о дуальной природе вещей: материальное и воображаемое по сути едины и связаны чем-то большим, чего мы, быть может, не до конца понимаем, но можем прочувствовать. Кроме того, Судаков стремится уловить и показать зыбкий момент перехода материи из хаоса в ясную форму. В этой ирреальности эхом звучат идеи сюрреализма.
Триада «воображаемое — символическое — реальное» лежит в основе теории Жана Лакана, одного из крупнейших мыслителей XX века. Лакан рассматривал воображаемое как проблему, а символическое — как нечто структурирующее воображаемое, способное решить эту проблему. Последовательно обращаясь к различным категориям, Лакан находит нечто недостающее в регистре символического, а именно — реальное. Реальное оказывается неотъемлемой частью связки «воображаемое — символическое», которые, как оказалось, без третьего элемента распадаются. Кроме того, Лакан в своих исследованиях обращался к фантазии о фрагментированном теле, которая стала предшествующей его трактовке «Я» как образа-отражения.
Каждая из работ серии «Воображаемое», выступая из сонма разрозненных чувств и эмоций, повествует об одном из состояний духа. Вместе они сливаются в единый хор глубинных переживаний человека. Внимание его расфокусировано: скульптуры выступают как аллегория множества смысловых точек, где ни одна не является центральной.
Обращаясь к человеческому телу, как к одному из прекраснейших творений природы, Сергей Судаков любуется каждой деталью: уникальная мимика лица, глаза, кисти рук с изящными пальцами, гибкие стопы ног… Когда скульптуры занимают свои места в пространстве, возникает чувство, что их сопровождает неслышимая, едва уловимая музыка, задавая ощущаемый только телом ритм.
Зрение, слух, осязание — формы контакта с внешним миром. Выходя из мира воображаемого в мир физический, герой Судакова как бы пробует его, мир, на вкус, «прислушивается» и «присматривается». При этом взор лика не направлен на что-то конкретное, он смотрит в целом, объемно воспринимая пространство перед собой. Скульптуру «Глаз» можно сравнить с всевидящим оком, которое в интерпретации художника словно «зажато» между двух вертикалей. Оно «подсматривает» за миром, сохраняя полную отстранённость. Особой драматичностью преисполнена работа, иллюстрирующая как рука тянется к веку гигантского Ока, чтобы раскрыть его. Не менее выразительна голова с завязанными глазами. Взор ее не виден, но явно чувствуется. Возможно, это центральное произведение в серии. То напряжение, которое оно создает в пространстве рядом с собой, ощутимо всем телом. Это ли не про контакт между воображаемым и реальным?
Дерево — излюбленный материал Сергея Судакова. В серии «Воображаемое» он использует ясень, красное дерево, дуб и березу. Разные породы дерева имеют разные рисунки волокон, которые активно участвуют в моделировке поверхности. Художник отходит от привычного метода: ни одна из скульптур серии «Воображаемое» не раскрашена и не покрыта маслом или воском. Они абсолютно обнажены перед зрителем. При этом они не беззащитны и имеют твердую опору в виде кубической формы, которая представляет собой своеобразный элемент заземления.
Почти всегда Судаков работает без подготовительного эскиза. Есть разрозненные наброски на листах бумаги, где зафиксирован общий абрис или положение фигуры. По словам автора, он видит в необработанном еще куске дерева образ будущей скульптуры. Слой за слоем снимая материал, он проявляет то самое, неявленное, воображаемое в нашем осязаемом, физическом мире. В процессе работы то, что недоступно материальному, становится осязаемым. Бесконечный материал Космоса, преломленный через призму внутреннего взора художника, обретает форму и структуру — становится сделанным произведением искусства.
Сергей Судаков
«Воображаемое»
Ирина Ионина — междисциплинарный художник. В ее проектах сочетаются различные медиа: объект, инсталляция, предметы прикладного искусства, рисунок, включения текстуальных форм, ассамбляжи… Излюбленный творческий метод художницы — тотальная инсталляция.
«Авосевы города не горожены» — народная пословица, упомянутая, в числе прочих, в словаре Даля в толковании слова «авось». Выставка с одноименным названием задумана художницей как презентация проекта «Неонеорусский стиль». Ирина Ионина исследует разрушающиеся деревянные здания — дачи и усадьбы, построенные на рубеже XIX-XX вв. в неорусском стиле. Большинство из них находятся в законсервированном состоянии, фасады затянуты зеленой строительной сеткой. В первоначальном значении фасадная сетка — это тот материал, тот мостик, что должен логически привести к реставрации. Но! По целому ряду причин (высокая стоимость проекта реставрации, подбор материалов, проведение работ в порой труднодоступных районах) архитектурные объекты находятся в замедленном процессе перехода из бытия в небытие. Этому есть специальный термин — «консервация объекта».
Художница активно использует иронию как приём. На выставке «Авосевы города не горожены» зрителей первым делом встречает книга «Основные методы и принципы использования фасадной сетки, их анализ и классификация». На первый взгляд, серьезная вещь, призванная рассказать с научной точки зрения о концепции проекта. Однако, на поверку, текст оказывается псевдонаучной статьей, написанной самой Ириной Иониной и оформленной в лучших традициях арт-книги. В воображаемом мире статьи фасадная сетка выступает как неотъемлемая часть культуры и основное выразительное средство «неонеорусского стиля». Важно, что бумажная обложка книги изготовлена вручную из дерева дач и усадеб, исследуемых в проекте. Так, художница создает собственный миф, который органично дополняет проект.
Упоминая «авось» нельзя обойти вниманием такой предмет, как авоська. Традиционные сумки, сшитые из вездесущей зеленой сетки, Ирина Ионина использует как ироничную отсылку к главному слову выставки. Так, авоськи, наполненные деревом и трухой разрушающихся дач и усадеб соседствуют с этикетками, где даны все толкования «авось» из словаря.
Тему остановленного или замедленного времени поддерживают «бусины» из эпоксидной смолы с неожиданным материалом сердцевины. Издалека они выглядят как янтарь или поделочный камень, но вблизи оказывается, что каждая бусина — это кусочек дерева, запечатанный в эпоксидную смолу. Деревянные частички подобраны художницей в разных усадьбах и теперь пребывают в состоянии вечного сна… В этом торжестве вечности явно звучат фольклорные нотки: можно провести параллель с спящей царевной, ожидающей пробуждения от поцелуя прекрасного царевича (прикосновения руки реставратора).
Тема перехода и пограничных состояний раскрывается через центральный объект выставки — «Тот и умён, кто красно наряжен». В руках художницы фасадная сетка трансформировалась в платье и кокошник, богато убранные эпоксидными «бусинами» и белой оторочкой. Работа апеллирует к очень глубинным ассоциациям, связанным с старинным русским культурным кодом, с фольклором. Сказочная царевна, кажется, мгновение назад покинула пространство экспозиции, оставив костюм как напоминание о себе. Он словно стал отпечатком памяти о хозяйке…
Состояние особого трепета возникает при взгляде на инсталляцию «Консервация руин». Позади, на стене — список утраченных архитектурных объектов с датами постройки и разрушения, составленный Ириной Иониной. «Консервация руин» фактически, моделирует в ускоренном ритме, по сравнению с замедленным в реальности временем, процессы разрушения старинных дач и усадеб. Домик пребывает в состоянии изменений и руинирования пока длится выставка. Торжественность момента нивелирует «музейное» ограждение в ироничном прочтении Иониной: деревянные треноги, используемые на улицах для ограждения опасных участков и красный канат, натянутый так низко, что через него можно переступить.
Искусство имеет образную природу. Если задуматься, что такое — образ? Это слово имеет тот же корень, что и «выразительность». По выражению Ю.М. Лотмана, для произведения искусства необходимо сочетание двух обстоятельств: элемента новизны, неожиданности и элемента традиционности. Работы Ирины Иониной как раз проявляют оба свойства: традиционный русский стиль, преломляясь через призму современности, становится «неонеорусским».
Ирина Ионина
«Авосевы города не горожены»
Новая серия работ Екатерины Слюниной «Остров Беззаботности» посвящена теме лёгкости и отдыха. Идея родилась по пути домой из отпуска. Море, горы, воздух, дети, играющие на песчаном пляже — вся эта череда образов, кружа, сложилась в единую картину. Наброски были сделаны немедленно. Сколько в них заключено энергии моря!..
В «Острове Беззаботности» автор пересматривает свой творческий метод — появляется активный цвет. До этого момента все полотна Слюниной были выполнены в монохромной колористической гамме, с превалирующими серыми или синими тонами. Тонкая графика линий в сочетании со сдержанным цветом служили выражением ладно выстроенной авторской живописной системы.
Текстурная паста — еще одна характерная особенность работ Слюниной. Набирая «плотность» будущей композиции, художница создает вначале условный невысокий «рельеф», который затем превращает в полихромную роспись. Необычный подход к созданию изображения стал визитной карточной художницы.
«Остров Беззаботности» даёт возможность ощутить тот самый дух свободы… По словам художницы, эта серия повествует о герое, который находит счастье в простых вещах, в контакте с природой. Кроме того, «Остров Беззаботности» — это очень личный авторский рассказ об извечной человеческой мечте о свободе и беспечной жизни.
Общий строй работ — мажорный. Художница ловко жонглирует оттенками лилового, голубого, бирюзового и тёплого кирпичного. Благодаря соседству этих цветов возникает эффект взаимного подсвечивания и подлинное ощущение светящегося тёплого южного воздуха. Так, роль света здесь на себя берет цвет. «Остров Беззаботности» — это вдумчивое исследование свойств воздуха и множества цветовых оттенков, их переливов, что таятся в тенях и на свету.
Все работы серии обладают декоративной выразительностью, которая строится в том числе на убедительном композиционном решении. Некоторое упрощение и лаконизм форм позволили художнице сосредоточиться на передаче внутренних ощущений, на энергии расслабления. Различные детали композиции соединены по коллажному принципу, к которому нередко прибегали французские мастера рубежа XIX-XX вв. Все вместе детали работ представляют собой связанную образную систему — стихийный ансамбль (в значении «стихия» — воздух или вода). Тонкими линиями штрихов художница размывает границы предметов и людей, вписывая их в окружающую среду. Этот же приём передает ощущение движения воздушных потоков.
Граница между миром отдыхающих на холстах Екатерины Слюниной и объективным миром зрителя — размыта. Зыбкий переход становится возможен в момент погружения в пространство полотна, когда всё внимание зрителя сосредоточено на его собственных переживаниях и воспоминаниях об отдыхе.
Во всех работах серии чувствуется некоторая иллюзорность реальности, рождаемая дрожанием воздуха в полуденный зной. Тёплые потоки перемешиваются с движением волн моря, что омывают пляж. Всё вместе, соединяясь, включается в определенный ритм… Ритм отдыха: чувство покоя и расслабления, а затем мерное движение в сторону бара за холодным напитком… Вот закричали чайки и мимо с хохотом пронеслись дети… Рай и изобилие!
Екатерина Слюнина (КАСЛ)
«Остров Беззаботности»
В новой серии скульптур «Пловцы» Сергей Судаков подходит к изображению пластики человеческого тела не из представлений «рафинированного» неоклассицизма, а напрямую — от живой натуры. Скульптор следует внутренней динамике человека, которая возникает в момент, когда принято решение совершить прыжок в воду. Лаконичные по форме, его пловцы вместе композиционно тяготеют к инсталляции и, как следствие, располагают к восприятию пространства как части художественного материала.
Герои Судакова готовятся к погружению в воду, стоя на капителях колонн витрувианского ордера разной степени руинированности. Эти детали архитектурной конструкции будто бы проступили сквозь толщу веков и, символизируя остовы старого мира, распавшейся римской империи, служат ступенью в новый мир/рим. Судаков мастерски передает переходное состояние своих героев, которые метафорически ныряют из одной среды (эпохи) в другую. Бассейн служит вневременным вместилищем, заполненным сонмом невидимых ещё образов. Погружаться на его дно или оставаться на поверхности — выбор ныряльщика.
Судаков слегка тонирует скульптуры красками приглушенных оттенков. Это вызывает эффект «движения» произведений искусства по линии времени — от момента создания к настоящему. Известно, что совершенные по красоте античные скульптуры (и архитектура) были окрашены, а вовсе не были белоснежными мраморными изваяниями. Судаков же высекает своих героев из дерева разных пород, придавая им черты «обычного» человека, не идеального по пропорциям и строению мышц тела. Пластическими средствами художник выражает их мысли и чувства, порой не самые возвышенные, но всегда точно связанные с тем моментом, который они чувственно переживают.
Римские императоры возводили масштабные термы, по образцу греческих, — огромные бани, которые становились центрами общественной жизни. Наиболее известные — это термы Диоклетана и термы Каракаллы, построенные в III-IV вв. н. э. В них проводили время в течение целого дня: вели переговоры, трапезничали, занимались спортом и плавали в бассейнах.
Кошки, верные спутники римской богини Либертас, нередко появлялись на щитах и штандартах римских легионеров, символизируя свободу. Несколько фелин заходят в пространство выставки, словно охраняя осколки разрушенной империи, и, в то же время, привнося дуновение воздуха свободы. Одна из кошек несёт в зубах маленького…бесёнка. Словно котёнок, он пытается вырваться, тщетно перебирая в воздухе лапками. Но ему не убежать. Так скульптор оставляет намёк на приписываемую кошкам магическую способность переходить границы объективного и непроявленного миров.
Приглушенный свет выхватывает из сумрака скульптуру, к которой приближаются кошки. Это фигура красноармейца с супругой, по общему впечатлению отсылающая к фотографиям начала XX века. Будто бы находясь на страже точки смены двух исторических эпох, эта пара становится для зрителя проводниками «в глубь веков». Момент исторического разлома свидетельствует и образ бесёнка. Он метафорически символизирует последний образ уходящего «темного» периода.
«Пловцы» Судакова служат как бы переходной формой от античной классики к современной скульптуре. Произведения автора — моментальные слепки, где в скульптурном материале запечатлены герои, остановленные в своем движении. Состояние внутренней тишины и сосредоточенность на движениях тела пловцов как нельзя лучше ассоциируются с ощущением растянутого или остановленного времени. Герои Судакова становятся способными чувствовать мир «на кончиках пальцев». Зыбкость, неопределенность момента смены среды с воздушной на водную становится образным выражением переходного времени.
Прыжок в воду — это прыжок в неизвестность. Бассейн, наполненный водой, можно сравнить с омутом памяти, коллективным бессознательным или непроявленным будущим, густо замешанным на вековой памяти людей и места. Так куда же готовятся совершить прыжок пловцы Судакова — в вечность или в новое время? Какие жемчужины добудут они на блистательном белом дне чаши бассейна — ветхие заветы старого мира или истины нового мира?
Сергей Судаков
«Новый МИР/РИМ»